Радикальным ответом на ситуацию во всех сферах стал протест — протест такой мощи, что к этому оказались не готовы и те, на кого был направлен гнев бунтарей, и сами бунтари. В моду, как это ни странно, вошла… антимода! Следовать за кем-то стало моветоном. Все, что было хоть немного похоже на готовое платье от кутюр, отвергалось, взамен же предлагалось самостоятельно сочинять ансамбли. Самые выдающиеся из них вошли в историю модной индустрии. Какими они были?
Мир вам!
Жесткий, выверенный силуэт https://dstylefashion.ru/zhenskaja/zhilety/, созданный из плотной синтетики, совсем не подходил людям нового десятилетия. Им хотелось свободы, равноправия, хотелось ощущать жизнь всеми доступными способами. Напряженный, застывший в ожидании войны мир устал от постоянных противостояний, и на улицы больших и малых городов вышли они — молодые люди, называвшие себя пацифистами, антимилитаристами, словом, теми, кто выступал за мир во всем мире. Юношам совершенно не хотелось проводить свои дни с винтовкой наперевес в чужих странах, вдали от дома, а девушкам — ждать своих возлюбленных на образцовопоказательных кухнях. Рождалась новая модель общества, смещались представления о мужественности и женственности. Дамы начали осознавать, что могут быть равными своим спутникам, а спутники — принимать это.
Начало пути к равноправию сказалось на модных предпочтениях. Женщины, которые уже отвоевали себе право носить брюки, утвердились в этом; повсеместно они начали предпочитать джинсы юбкам. Впрочем, крой у штанов был свободный, расслабленный, расширяющийся книзу — ну чем не подол? Те самые клеши, которые на самом деле не были изобретением эпохи (в них щеголяли моряки аж с начала века), пришлись по душе и мужчинам. Первыми воспел их эксцентричный Дэвид Боуи, который впоследствии с легкостью носил и платья, и туники.
Униформой молодежи помимо джинсов стали свободные блузы из натуральных тканей, вязаные мешковатые свитера или кардиганы — создаваемый ими силуэт скрывал очертания женской фигуры и служил все той же цели: подчеркнуть, что «слабый пол» — не просто объект вожделения. Совершенно ожидаемо сексуальная и дерзкая длина мини, не скрывающая дамских достоинств, медленно, но верно начала терять свою популярность. На смену ей возвращались макси и миди — правда, в новой интерпретации. Вместо пышных юбок с бесконечным количеством подъюбников девушки начали носить длинные, разлетающиеся модели, не сковывающие движения. Вместо вискозы — хлопок и лен, вместо крупных геометрических узоров — мелкий цветочный принт.
С любовью к флоре связана одна из самых влиятельных субкультур семидесятых. Речь о хиппи, получивших свое название от английского глагола to be hip, то есть «быть в курсе». По второй версии, имя нового движения образовалось путем слияния этого глагола и слова happy («счастье»). Именно «дети цветов» пропагандировали отказ от благ мировой цивилизации, ратовали за свободу человека в ее самых мирных проявлениях, призывали заниматься любовью, а не войной; именно с них начался масштабный эко-активизм. «Детьми цветов» их прозвали неспроста: хиппи вплетали ромашки и васильки в свои длинные волосы (отращивали их не только женщины), вставляли бутоны в дула автоматов, направленных на них в ходе уличных конфликтов.
Несмотря на то что официальные государственные СМИ обычно отзывались о коммунах хиппи пренебрежительно, обвиняя их в анархизме, неопрятности и увлечении наркотическими препаратами, дизайнерам образ бунтарей-пацифистов очень нравился. Одним из главных творцов этого направления стал легендарный японский кутюрье Кензо Такада, который подарил традиционному кимоно новое прочтение. Модели его коллекции — изящные туники, летящие платья-халаты и платья с запахом, свитера с узнаваемыми рукавами, похожими на рукава кимоно, — попали на страницы самых популярных глянцевых журналов, и малоизвестный Такада стал популярным буквально в один момент.
